19.11.2014 Приручить "птичку"Дата:
19.11.2014
Место:
Цирк, где нынче обитает Клинт, затем - одна из конспиративных квартир ГИДРы, в частности самого Брока.
Участники:
Brock Rumlow & Clint Barton
Описание:
Довольно глупо думать, что если ты подашься в захудалый цирк, то тебя никто не найдет. У Рамлоу давно была мысль похитить кого-то из команды Мстителей, чтобы... Планы так и оставались планами, если бы не наводка на Хоукая. Что ж, эта охота на "птичку" обещала быть весьма увлекательной.
Сама играКак говорится, можно уйти из ЩИТа, но вот только сам ЩИТ из тебя никуда не денется: на самом деле эта поговорка не нравилась Броку, потому что он не считал себя какой-либо частью этой организации, что считала себя защитниками слабых и угнетенных, но при этом довольно спокойно могла и убить кого-то из защищаемых. Это было чертовски двулично даже для него. По сути Кросбоунс не думал об агентах ни хорошо, ни плохо - ему было чертовски плевать на каждого, кто стоял когда-то на его пути. Конечно, особую "любовь" он питал именно к Стиву, но и некоторые другие Мстители интересовали его не меньше. Взять того же Хоукая. По сути, он ведь такой же человек, как и сам Брок, а при этом оказался в команде тех, кто "спасает Землю". Конечно, было бы интересно узнать, что именно интересует этого агента. Черт побери, последнее время именно Бартон стал тем, кто интересовал мужчину больше всего.
И именно потому приспешники, агенты классом пониже, сейчас буквально носом прочесывали все места, где мог бы появиться этот лучник. Конечно, можно было бы попробовать задействовать брата Бартона, но не было никакой гарантии, что тот согласится сотрудничать - слыхал Брок, что не очень хорошие отношения у них в семье сложились. Но и эти шестерки работали просто отлично, потому вскоре - а точнее через несколько дней - на столе перед мужчиной лежала папочка с документами, где были отмечены все места, где видели Клинта. Будь то камеры наблюдения или свидетельства очевидцев. Рамлоу изучал эти бумажки жадно, словно этот "птенец" был едва ли не самым главным в том окружении, что видел перед собой Кросбоунс.
- Едва ли ты мог предположить, что ГИДРа тебя не оставит даже тогда, когда ты отойдешь от дел и будешь...выступать в цирке? Ей богу, всем мстителям место в этом балагане и нигде больше, но ты просто идеально вписался в обстановку, агент Бартон, - кривая ухмылка показалась на губах мужчины ровно за момент до того, как он резко поднялся на ноги и направился к арсеналу.
Да, Хоукай сейчас был в цирке, но глупо было бы идти туда безоружным, не так ли? Два пистолета, да набор метательных ножей, в довесок несколько запасных обойм, чтобы уж точно не ошибиться и не прозевать добычу. Пока что травмировать Клинта он не планировал, но когда цель будет в его руках, тогда уже Брок точно "оторвется" на все сто.
- Птичка, ты на прицеле, - усмехнувшись своим мыслям, Рамлоу быстрым шагом вышел из штаба, чтобы пересесть на мотоцикл. Не одному же Баки красоваться на подобных средствах передвижения. Ах да, Стив тоже ими не брезгует.
"Что ж, посмотрим, что ты из себя представляешь, Бартон".
Добраться до этих палаток не было проблемой, ровно как и смешаться с толпой, не смотря на его габариты. Как раз начинался номер его "птички".
Его.
---------------------------------
- А сейчас перед вами исполнит номер на лентах Федор Клименко! - громогласно объявляет конферансье, зрители аплодируют, и включается музыка.
Клинт выходит из тени, свет направляют только на него, выключая все остальное освещение. Народ готовится к чему-то завораживающему, и не зря. Мелодичная и при этом ритмичная музыка погружает в некое подобие транса, голос исполнителя не отвлекает от действа, а будто бы наоборот, привлекает все взгляды к атлетически сложенному акробату.
Бартон отвык от циркового грима, и в угоду его просьб на нем минимум косметики, лишь немного блеска, да подведены глаза, чтобы их было ярче видно. Оголенный торс, с парой нарисованных завитых линий насыщенного фиолетового цвета, кажется под этим светом неестественно бледным, зато тени выгодно падают на его мускулатуру. Циркач должен всегда быть привлекательным для зрителя, хочет он того или нет.
Клинт начинает с простых акробатических упражнений, раскачивается так сказать. Колесо, кувырок, снова колесо, и кувырок уже на порядок сложнее.. и вот, внезапно для зрителя, он взмывает вверх, а с купола вниз спускаются два широких темно-фиолетовых полотна. Бартона отпускают вниз на страховке, и он в такт музыке начинает выполнять трюки на полотнах, поднимаясь все выше, и демонстрируя народу свою ловкость и гибкость. И, хотя он очень давно этим не занимался, он все еще чувствует себя в своей стихии, не единый мускул не дрожит, он владеет как своим телом, так и ситуацией в целом. Шпагаты в воздухе, стойки вниз головой, держась руками за ленты. Клинт почти впервые за последнее время чувствовал себя умиротворенно, размеренное дыхание и приятное телу напряжение во всех мышцах выводило мужчину из того состояния апатии, в которое он впал, услышав в аэропорту новости о ЩИТе. Там, на высоте примерно с десяток метров, он ощущал свою суть. Медленно, размеренно раскачиваясь там, с прикрытыми глазами, он будто бы докопался до того, кто он есть и зачем он здесь и сейчас. Бартон любил подобные ощущения, и искренне жалел, что они слишком недолговечны и еле уловимы.
Музыка заканчивается, он спускается с цирковых небес на землю, делает поклон и удаляется к себе в гримерку. Шквал аплодисментов достигает его даже там, что сказать - сегодня, видимо, была не особо искушенная публика.
Вообще, Бартон не должен был исполнять акробатические номера, на это у цирка есть собственный акробат, работа Бартона была стрелять из лука, та, которой он занимался последние лет десять ну никак не ради развлечения толпы. Но именно с сегодняшнего дня акробат решил уйти в запой, а Клинт, как тот, кто обладал подходящими навыками и умениями был вынужден выполнить эту работу. С самого раннего утра он разминался и тренировался, стараясь заучить все необходимые связки, чтобы не облажаться. Дело не в том, что он мог расшибиться, потому что не мог - страховка, а потому, что не простил бы сам себе такой распущенности. То, что он якобы стал героем Земли не освобождает его от долга перед цирком, который дал ему воспитание, кров и обучил его, когда ему это требовалось.
Клинт сидел в гримерке, обхватив свою высветленную ради маскировки краской голову руками и пытался собраться с мыслями. Раньше физическая усталость помогала ему, но сейчас.. Не сказать, конечно, что сейчас он устал. За те две минуты на сцене он лишь немного вспотел, но никак не устал. Но физическая разрядка имела место быть, но ему не становилось легче. Слава богу, что вот-вот все выступления кончатся и он сможет со спокойной душой пойти и пострелять. Как у каждого лучника, у него было волшебное состояние отрешенности от мира в ту секунду, когда он натягивал лук и был готов спустить тетиву. Эта секунда всегда внутренне длится дольше, чем когда ты наблюдаешь со стороны. В эту секунду все мышцы тела напрягаются до их предела, дыхание замедляется, а разум наконец освобождается от всего лишнего. Есть ты, лук, стрела и цель. Хотя нет, не верно. Лук и стрела - продолжение лучника, его жизненно важные органы. В этот момент есть ты и цель. Мир вокруг сначала замедляется, потом - останавливается, а на какой-то миг и вовсе перестает существовать.
Бартон мог бесконечно долго говорить о стрельбе из лука, но фактически никогда не позволял себе этого. Да и зачем вообще нужны такие разговоры? Зачем трепаться, говорить о чем-то аморфном, непостижимом через слова, когда можно просто пойти и пострелять. Свист стрелы - музыка для ушей, а напряжение в руках сладостно для его тела.
Нужно только дождаться, когда цирк покинут зрители, и он снова ощутит то, кем он является на самом деле. Без грима, без масок, без званий, без всяких имен, вымышленные они или нет..Он сам себе расскажет кто такой этот Клинтон Френсис Бартон.
-------------------------------
"Федор Клименко. конечно", - где-то внутри себя Брок Рамлоу не просто смеется, он практически хохочет, хотя ни единый мускул на его лице не двигается, не выдает приподнятого настроения мужчины, что сейчас смотрит на свою жертву. Буду еще агентом ЩИТа, он смог найти всю информацию, что хранилась в архивах агентства, так то сейчас прекрасно представлял себе уровень способностей Клинта. И ровно так же прекрасно понимал, что в его мыслях до сих пор должен был оставаться сумбур после всего, что произошло между ним и Локи. Интересно, пытал ли его этот божок так, как может он? Сейчас в мужчине играл азарт, который просто требовал выхода наружу, который просто требовал, чтобы Брок как следует "проверил" не только выдержку, но и психику этого агента. Столько пыток сейчас всплывали в голове, что было довольно сложно выбрать, с чего начать.
"Пытать его в первую очередь нехваткой воздуха или старым добрым методом с водой и милой, белоснежной тряпкой?" Мужчина и правда сейчас находился в настолько возбужденном состоянии, что не замечал, как сильно стискивает кулаки. И как на его шее желваки вздуваются. Только через мгновение он понял, что каким-то чертовски голодным взглядом смотрит на это полуобнаженное тело. сейчас перед глазами Рамлоу не было личности, перед ним был тот, кого можно было практически безнаказанно пытать. И самому Клинту это не сулило ничего хорошего, потому что в пытках Рамлоу был так искусен, что редкие люди могли сохранить не только достоинство, но хотя бы рассудок. А самое лучшее для Брока - это было наблюдать тот момент, когда жертва доходит до состояния "beautiful escape": теряет волю к жизни и больше никогда не может вернуться к своему привычному ритму, вновь и вновь переживая то, что с ней случилось. Это было высшей точкой наслаждения. И как жаль, что с Клинтом подобного провернуть не получится, целью Брока было переманить его на сторону ГИДРы. "Бедный агент, кто его только не использовал. Интересно, как в ЩИТе готовя агентов его уровня? Сколько пыток пришлось ему уже выдержать?" мужчина не думал, что ему удастся так просто сломать волю лучника, но от того игра становилась гораздо интереснее. И потому Рамлоу сейчас шел по следам своей добычи, предпочитая скрываться в тени. А это делать он умел, не смотря на его габариты.
- Должен признать, что эта блондинистая шевелюра тебе идет, агент Клинт Бартон,- если тот не был в курсе событий с ГИДРой и ЩИТом, то можно было несколько мгновений оставаться в шкуре агента его коллеги. Не зря Рамлоу постоянно таскал с собой удостоверение агента. На самом деле знающий человек тут же его бы раскусил, но откуда лучнику знать о том, что творилось в самом сердце ЩИТа все это время?
- Сразу скажу, предупреждая все твои попытки схватиться за лук и начать стрелять, агент Брок Рамлоу, последнее врем практически постоянный напарник Кэпа на его миссиях. Он без меня, как без рук, - хохотнув уже вслух, Кросбоунс неторопливо подошел поблже, но все равно оставался напряженным: и это было неудивительно, даже в пределах "одной" конторы агенты чрезвычайно настороженно относились друг к другу. Тем более, когда дело касалось доверия. Тем более, когда перед тобой был предатель. И это, на данный момент, был еще не Брок.
- Разыскать тебя было не так сложно, так что я решил пока никому не говорить. Кто знает, оправился ли ты после того гипноза от этого инопланетного "божка", - Брок словно бы прощупывал почву, смотрел, как собеседник отреагирует: ровно так же делал бы любой агент ЩИТа, соблюдая инструкцию. С предателями организации там предпочитали не разговаривать слишком долго. Словно бы "предательство" было заразным вирусом.
Но Кросбоунс все же больше не мог терпеть. Мы ведь уже знаем, насколько он может быть маневренным? Именно потому Бартона и отвлекал. Именно потому сейчас резко рванул вперед, вбивая свою цель в землю, потому что крепких стен рядом не наблюдалось, а устраивать слишком громкую потасовку не хотелось.
- А теперь тебе придется немного вздремнуть, агент Бартон, - мощные ладони почти уютно расположились: одна на чужих губах, чтобы предотвратить крики, а вторая - на шее, перекрывая доступ столь необходимого кислорода к мозгу. Пришлось ждать гораздо дольше, чем в ситуации с обычными людьми, но и Клинт отрубился, позволяя Броку взвалить тело на плечо, словно бы агент был его добычей. Хотя именно так все и было.
- Спи "птичка", спи и наслаждайся тишиной, потому что в следующий раз ты окажешься там, где успел побывать. Я отведу тебя в ад. И ад этот будет гораздо глубже кроличьей норы.
------------------------------------------
Шорох позади, у самого входа в гримерку, заставил Клинта очень напрячься и он рефлекторно, отточенным до абсолютного автоматизма движением вынул из стоявшего неподалеку колчана стрелу. Паранойя или нет, но Бартон не хотел рисковать, правда и защититься одной стрелой тяжеловато. Но он же не абы кто? Только этим он успокаивал свои нервы, которые при каждом удобном моменте не уставали напоминать ему, что его психика еще несколько расшатана.
- Благодарю покорно, - упоминание его настоящего имени и звания заставили Бартона почти оскалиться, и никак не внушили доверия к вошедшему. Что-то не доброе было в тех черных глазах. Очень недоброе и Клинт не мог понять откуда в его душе снова просыпается страх, который в нем порождали воспоминали воспоминания о Локи. - Не волнуйся, на пороге не застрелю, - фыркнул Бартон, свободной рукой взяв со стола влажную полотенце, чтобы стереть грим с лица.
Он не знал как реагировать, и предпочел отвернуться обратно к зеркалу, стараясь хоть через отражение держать ситуацию под контролем. Но какой может быть контроль, когда его нашли? А нашли ли его свои стоило еще разобраться.
- Да, правда? Сам Стив? - Бартон убрал полотенце от лица, и снова повернулся к мужчине в проеме. - Только я почему-то о вас от него не слышал. Да и вообще о нем в последнее время не слышал. Значит вы - агент Рамлоу, верно? Я.. Я кажется слышал где-то ваше имя. Какой у вас уровень допуска? - невозмутимость с трудом давалась Бартону, мышцы напряглись, он всем своим нутром чувствовал, что здесь все не чисто. - Инопланетный божок.. - Бартон медленно кивнул, и поднялся со стула. - Оправился я уже давно. И об этом всем известно, как мне казалось..
Клинт не успел. Он в этот момент осознал насколько глупым было с его стороны слушать все это, играть в вежливость. Это война. А он повел себя как новобранец. Он потерял все навыки, которые с таким огромным трудом и болью в него вбивали. И не только ЩИТ, циркачи. Мечник, увидев бы сейчас, как Бартона нагло повалили на пол, и явно пытались задушить, смеялся бы над ним, прикрикивая, что поделом ему. И правда - поделом. Бартон ощущал морально, насколько он ослаб. Все угрозы он воспринимал как свою паранойю, после вмешательства в его личность Локи. Но сейчас была война, открытая война, его один раз чуть не убили и... И он сейчас позволил себя выследить. Он позволил напасть на себя. Проклинать себя за такие глупые поступки за опрометчивость и излишнюю беззаботность - можно бесконечно. Но у него нет этой бесконечности. И никогда не будет. Да, на него напали. Но он не позволит себя схватить.
Вес противника, который, казалось полностью вдавил Бартона в землю, играл против лучника, но сдаваться так просто он просто не мог себе позволить. Стрела, которая все это время была зажата в правой руке, наконец пошла в ход - Бартон, замахнувшись настолько, насколько позволяло ему его положение, полоснул Брока по щеке, стараясь затем ранить его шею, причинить небольшим предметом настолько больше урона, насколько это было бы возможно. Но Рамлоу был не промах, и быстро выбил единственное оружие Бартона из рук, и продолжил душить мужчину.
Все, что оставалось Клинту - лишь попытаться извернуться, попытаться ударить уже рукой, чтобы отвлечь противника от своей шеи, но его руки быстро оказались под весом коленей Рамлоу, и выхода фактически не осталось. Бартон даже не пытался кричать, он и без того знал, что у него ничего не выйдет. Но в его голове почему-то виделось, что его не убьют. Нет, будет что-то другое. Но не факт, что это ему понравится больше.
Из последних сил, собрав волю в кулак, Бартон попытался сделать удар головой, но Рамлоу лишь отстранился, хищно улыбаясь. Все попытки своими руками убрать руки неизвестного агента (да и агента ли?) от собственной шеи терпели крах. От безысходности Клинт даже попытался укусить руку, которая прикрывала его рот, но это, казалось, лишь снова раззадорило нападавшего.
В глазах мутнело, легкие кричали от нехватки кислорода, сердце замедляло свой ритм. Он уже откровенно хрипел и абсолютно точно задыхался. Как бы он не был натренирован, какими выдающимися не были бы его навыки - его только что придушили, пускай и не насмерть. Клинт ненавидел свою работу - и это было последняя осмысленная идея в его голове. Бартон, от нехватки кислорода, потерял сознание, и обмяк. Он не знал, что произойдет с ним дальше, и будет ли он когда-либо знать об этом. Огонек его жизни временно притух, мозговая активность упала, сердце казалось могло вот-вот остановиться. Он даже не почувствовал, а тем более не осознавал, что его куда-то уносят.
---------------------------------------
- Агент Рамлоу. Мы практически не пересекались в штабе или на миссиях, потому неудивительно, что ты обо мне ничего не знаешь. Пятый уровень допуска. Конечно, не сравнится с тем, что есть у тебя, но тоже кое-что, - Рамлоу довольно быстро смог перейти на "ты", ничуть не сомневаясь в правильности сделанного выбора. И в решении присвоить этого агента себе. Бартон, хотя и подрастерял часть своей боевой сноровки, но сейчас его действия казались лаконичными и спокойными. Хотя бы то же решение взять в руки стрелу: без лука он мало что сможет ею сделать, но использовать ее в качестве самозащиты - похвальное стремление. Да, внутри он был готов буквально аплодировать уму агента, но внешне ничем не выдавал собственного возбуждения и предвкушения игр с этой "птичкой". Загонять его в клетку было бы просто глупо, потому Рамлоу думал лишь о том, как бы ему слегка подкорректировать чужое сознание. Ожидание игры только сильнее заводило и взвинчивало его.
- Мне кажется, что это происшествие с Локи оставило свой отпечаток. К примеру, твоя психика все еще не устойчива, так что быть агентом ты больше не сможешь, - все это Брок говорил, методично придушивая Бартона, глядя ему в глаза. Ни царапина, ни желание сильнее задеть противника его не тронули, потому импровизированное оружие вскоре полетело довольно далеко. Не хватало еще Бартону давать свободу, как он того хотел. Свобода, пускай и была самым сильным наркотиком и самым сильным ядом, не смогла бы отравить агента. А значит, тому предстояло испытать многое, прежде чем Рамлоу отпустил бы его. И не навсегда, а только ненадолго. Чтобы тот глотнул воздуха и вернулся обратно.
- Агент Бартон, ты расслабился и потому стал легкой добычей, - в последнее мгновение чужого нахождения в сознании произнес мужчина, а потом не сдержался и похлопал Бартона по заднице. Теперь все это превращалось в сказку или фарс, да только не все сказки годятся для того, чтобы рассказывать их детям. И эта сказка грозила стать самой темной, самой страшной во всей жизни Клинта. Это едва ли было преувеличением.
***
Подъем после такого был бы самым неприятным в жизни Бартона, но все усиливалось тем, что в момент, после оглушающей тишины, по его ушам просто грянула какофония разнообразных звуков: там были и скрипы, которые могли заставить поджилки неподготовленного человека затрястись, и пулеметные выстрелы, и практически нечеловеческие крики. На самом деле, это была всего лишь записанная на пленку реакция людей, которым вырывали ногти, ломали методично пальцы, отрезали плоть по кусочкам. Эти крики, словно бы забирались в душу, разрывая ее изнутри, а громкость все возрастала. И когда лучник наконец соизволил очнуться, сверкая прекрасными следами от пальцем на своей шее, его мучитель только прибавил звуку, наслаждаясь гримасами, которые почти тут же появились на чужом лице. Лишь через пару минут Брок появился перед привязанным к стулу агентом. Тот, к слову, был раздет, а веревки были политы водой, чтобы сильнее врезаться в кожу и оставлять следы. Да, стоило сказать, что именно подобные отметины сильнее заводили мужчину. Но сейчас, стоя перед своей целью в футболке без рукавов и черных военного покроя штанах, Брок внимательно рассматривал лучника. С ног до головы. Не хотелось бы трогать его пальцы и руки, так что арсенал пыток был довольно ограничен.
- К слову, я и правда был агентом ЩИТа. К сожалению для вас, на самом деле я работаю на ГИДРу, - мужчина сложил руки на груди, включая запись из какофонии звуков еще раз. Подавить волю, отбить желание бороться за свою свободу и только тогда заложить в его сознание пару установок. Сделать из Бартона бомбу замедленного действия.
- Еще тебе очень сильно не повезло в том плане, что у меня богатая фантазия и большой опыт в том, чтобы пытать агентов ЩИТа. Ваша подготовка слаба, а сознание плохо защищено. Случай с Локи продемонстрировал, что ты легко поддаешься на ментальное внушение, - пока он все это рассказывал, Брок неторопливо двигался по кругу, оказываясь за спиной жертвы. - Я бы с удовольствием просто вскрыл тебя от паха и до горла, чтобы полюбоваться на твои внутренности и сделал бы это просто так. Не важно, свой ты или чужой, мне просто нравится "Это". Я бы держал тебя в сознании, медленно отрезая по кусочку твою плоть, начиная с ног. И когда дошел бы до живота, ты не смог бы больше кричать от боли, лишь скулить, как побитый пес. Скулить и умолять убить тебя. Но едва ли я бы согласился.
На контрасте с голосом, в котором была лишь холодная жестокость, руки Брока неторопливо разминали чужие плечи, проводя пальцами по загривку. Хорошенько размяв шею пленника, Рамлоу вновь сжал ее в захвате, лишая Бартона кислорода.
"Это лишь цветочки, моя птичка".
---------------------------------------------
Организм медленно пытался прийти в себя, и тяжелее всего это удавалось именно осмысленной мозговой деятельности. Вот и сердце бьется как ему следует, разгоняя по травмированному телу кровь, насыщенную кислородом. И легкие наконец получают то, что им жизненно необходимо. Ни один жизненно важный орган смертельно не поврежден, да и не жизненно важные тоже целы. Лишь следы на шее и некая осиплость в горле могли напомнить лучнику о произошедшем. Однако Клинт все никак не мог прийти в сознание.
Даже то, что его раздели и привязали к стулу прошло мимо сознания лучника, он лишь что-то неразборчиво прохрипел, и попытался скукожится, дабы сохранить температуру тела неизменной.
В голове Клинта было чертовски темно, затем там появился шум. Был ли это шум крови, циркулировавшей в его голове или же какой иной - он пока не мог разобрать, да и не особо хотел. Мозг пока решил не мучать своего носителя, услужливо выдавая информацию о том, где и в каком положении этот самый хозяин находился. Так что Клинт в какой-то мере находился в счастливом неведении. Но шум становился все громче и громче, заставляя наконец начать задумываться об его источнике.
Как только шум был настолько громким, что Клинт бы способен разобрать среди него человеческие крики, он начал медленно открывать глаза. С непривычки все кружилось, было безумно мутного цвета, Клинта накрыл рвотный спазм, но он сдержался. И этот самый спазм позволил ему еще больше включится в окружавшую его реальность - он был связан и обнажен. Точнее - сначала обнажен, а уж потом связан. Вязко, запинаясь, мозг Бартона перебирал в голове всех, кто был способен на такие изощрения.
Но эти жертвы не потребовались - ответственный за это похищение заговорил сам, откровенно наслаждаясь видом плененного Хоукая, чтож, Бартону следовало бы этого ожидать после всей своей беспечности. Быстрый взгляд в глаза хозяина положения, заставили Бартона сильно призадуматься над тем как он планирует выбраться из этого положения, не игнорируя даже вариант со смертельным исходом. Таковы были правила этой игры, и, к несчастью, на руках у Бартона пока была отнюдь не выигрышная комбинация.
- Еще тебе очень сильно не повезло в том плане, что у меня богатая фантазия и большой опыт в том, чтобы пытать агентов ЩИТа. Ваша подготовка слаба, а сознание плохо защищено. Случай с Локи продемонстрировал, что ты легко поддаешься на ментальное внушение, - вкрадчиво въедались замечания в голову Бартона.
- О, приятно иметь дело с профессионалом, - горько усмехнулся лучник, которому вообще мало где и когда везло. Упоминание инцидента с жителем Асгарда, который использовал против Клинта не то магию, не то продвинутую науку, что по сути своей было единым для обывателя, больно резануло по самолюбию агента.
Но он даже не успел как-либо возмутиться - снова начался шум. Он был призван морально подавить Бартона, и, возможно, так оно бы и произошло бы, если бы не работа в таких частях мира, в которых подобное слышать совсем не редкость. Клинта лишь бесила громкость сего, но не более.
Пленитель расхаживал вокруг лучника кругами, а сам же лучник пытался понять, не успели ли ему нанести еще увечий, пока он был в отключке. По ощущениям все было в порядке, кроме шеи, на которой однозначно выступили уже синяки. Однако, пытаясь выяснить это, Клинт заметил еще кое-что. В отличие от всего остального тела - его руки были связаны чуть более деликатно, как будто их не хотели повредить. Что соответственно навело Бартона на мысль, что его на самом деле постараются оставить в живых и скорее всего именно за его таланты.
Резкое прикосновение прохладных пальцев к своей коже пронзило тело электрошоком, вызывая "гусиную" кожу в местах соприкосновения пальцев и плеч. Прикосновение к месту начала роста волос заставило Бартона снова напрячься. Эти перескоки уже сбивали с четкой мысли, а ведь это еще даже и сами пытки не не начались. Бартон на самом деле слишком расслабился, а данное место, где его теперь держали, очень мало было похоже на лагерь, где ему позволят отточить все навыки.
Как бы в подтверждение этого - ледяные пальцы Рамлоу с силой снова сжались на шее лучника, заставляя того начать хрипеть. Сознание, с таким трудом пришедшее к нему, вновь оставляло его.
-----------------------------------------
Шум. Многие пленники говорят, что многочисленные крики сводят с ума не так сильно, как та тишина, которая устанавливается после включения записи. Ты сидишь и ждешь, когда пытка начнется снова и именно это окончательно сводит с ума. Брок прекрасно помнил, как менялись самые стойкие люди, как они ломались и пытались повредить барабанные перепонки только для того, чтобы никогда больше не слышать чего-то подобного. Как они разрывали собственное горло пальцами в отчаянной попытке выбраться, перестать кричать так, словно это их пытали на тех записях. И тогда Рамлоу записывал их голоса, их крики. И потом включал новым жертвам - им не было конца.
Но Клинт был другим. Конечно, на его лице было видно отвращение, которое он испытывает к своему мучителю, но эти крики явно не задели лучника так, как надеялся Кроссбоунс. Хотя нет, он совершенно не ожидал результата, потому что ЩИТ наверняка помогает своим агентам пройти и не через такое. Они ведь спасают жизни, а это занятие сопряжено с большими потерями. И даже среди этого бедлама можно было найти того, кто бы не вписывался в стандартные рамки. Брок искренне радовался такому "пополнению" в собственной коллекции и потому довольно быстро закончил с этой глупой пыткой. Она еще дождется своего часа, потому что Рамлоу только приступает к самому вкусному.
Когда натянутые нервы буквально звенят, сводя человека с ума, а он может почувствовать вкус и запах отчаяния, который витает в воздухе. Такие моменты стоят всей жизни, так что Рамлоу спокойно отмечает, как напрягается его член в тесных брюках. Кровь приливает к нему, но пока что снимать возбуждение еще рано. И потому, поправив орган в брюках, он подходит чуть ближе, задирая чужую голову. Яркий свет бьет по глазам пленника, но сейчас его не будут пытать. Нужно лишь рассмотреть глаза чуть получше, не повредил ли Брок чего ненароком. Для стрелка уровня Бартона это будет очень и очень болезненной раной.
- Твое общее состояние довольно приемлемое, так что я смогу практически не сдерживаться в пытках. Но первым делом мне хочется узнать, почему цирк? Твой брат ничего не рассказывает о прошлом, как его не расспрашивай, - пока Брок все это произносит, он методично раскладывает свой инструмент на небольшом журнальном столике, который стоит рядом. Видно, что пользуются им давно и он впитал в себя многочисленные "следы" пребывания других пленников: потеки крови на нем уже приобрели темный, неприятный глазу цвет, а многочисленные царапины наталкивали не на самые приятные мысли. Смахнув с поверхности что-то, так напоминающее миндальные шкурки, но на проверку это были чужие ногти, мужчина развернулся к своему пленнику и улыбнулся. Хотя это можно было назвать скорее оскалом, чем улыбкой.
- Нам предстоит несколько приятных дней наедине. И если тебе кажется, что ЩИТ хорошо готовит своих агентов, то совсем скоро ты посмотришь на это с другой стороны. Ты готов к своей боли? - Да, все это было произнесено мгновением позднее, когда Рамлоу отпустил чужую шею и позволил Клинту наконец-то вдохнуть воздуха. Сам мужчина в это время неторопливо прикреплял электроды к чужому телу. Несколько небольших "пластырей" прикрепились к чужим соскам, парочка - около подмышек, еще две штучки "нашли" свое место на внутренней стороне бедер. И в этот момент мужчина отстранился, чтобы натянуть перчатки - очередной электрод незамысловато крепился к стенкам прямой кишки. Еще чуть-чуть и коснется простаты. Его "брат" сейчас покоился на расслабленном члене. Но все это было для будущей пытки. Сейчас же Брок сменил веревки, которыми был связан лучник на наручники, а сам ловким движением рук зафиксировал на чужой голове противогаз: о нет, дышать в таком Клинт бы просто не смог, у него была закрыта дыхательная трубка. Брок ждал, пока лучник начнет задыхаться.
- Ты глубже, глубже дыши... - Игра началась.
--------------------------------------
Как только хватка на горле ослабилась, а затем и вовсе исчезла - Бартон захрипел, наполняя легкие кислородом. Если все продолжится именно так - у него скоро не хватит сил держать себя в сознании и контролировать свои реакции. Но на то Рамлоу и рассчитывал: заставить Клинта показать себя слабым, заставить его почувствовать собственную слабость, почувствовать тот надлом, который в нем все ширился, после атаки на Нью-Йорк.. Прикрыв глаза Клинт приводил свое дыхание в норму, и инстинктивно дернулся, когда почувствовал, что его коснулись. Наглое, резкое движение заставило его поднять голову и открыть глаза на яркий свет. Но снова не пытка, а проверка его состояния.
Услышав о брате еле сдержал внутри себя все то негодование, которое всегда пробуждало упоминание о нем. Барни, его Барни, старший брат, который был рядом, каждый раз когда был нужен, который единственный мог похвастаться тем, что понимал его с одного взгляда - ушел. Клинт и хотел решительно заявить, что у него нет больше старшего брата, но не мог. Узы связывавшие их были все-таки слишком крепки, чтобы разорваться, даже не смотря на всю давность выбора Барни. Клинт не мог простить, но и отпустить тоже не мог. Не заметно для пленившего, он стиснул кулаки, чтобы было хоть как-то морально легче.
- Потому, что цирк, - хмыкнул, заглядывая в черные глаза, немного испытывая гордость за то, что брат не окончательно продался, что он еще хранит ту память только для себя.
Пока Рамлоу что-то там раскладывал на столе, Бартон же раскладывал все свои размышления по полочкам, стараясь хоть как-то морально подготовится к грядущей боли. Он вспоминал все то, чему его учили. Сам он не имел опыта ведения подобных "допросов", а вот участником был. Шутка ли, столько лет работы на ЩИТ, мало кто не попадался в плен за столько лет работы. Но Клинт всегда отличался, его никто никогда не воспринимал по началу всерьез, пфф, ну подумаешь - лучник! Но он не только лучник. Его акробатические таланты находили себе применение и вне циркового шатра, а стойкость, еще в детстве выработанная в качестве реакции на буйство пьющего отца так же была не маленькой. Клинт был метким, чертовски метким, и это проявлялось не только в стрельбе из лука: метание ножей, стрельба из пистолета... Но очень малое можно сделать, когда тебя связывают полностью, причем настолько умело. Бартону оставалось полагаться только на свое терпение.
Когда веревки сменились на наручники, Клинт сначала почувствовал облегчение, но то, каким образом он при этом был теперь привязан к стулу теперь заставляло его беспокоится за целостность своих рук самостоятельно: ненароком дернувшись, он мог в легкую сильно повредить себе оба запястья. А это значило, что на данный момент все поблажки кончились.
Рамлоу начал крепить к нему электроды, Бартон сдерживал в себе желание лягнуть мужчину, так как понимал, что данный агрессивный выпад просто сделает все хуже. В разы хуже. Он не сможет как следует навредить Рамлоу, а вот схлопотать разряд вне очереди - легко. Но когда электроды стали крепиться к интимным частям тела Бартон невольно оскалился, сжимая челюсти до боли. Рвано выдохнув, он снова прикрыл глаза, давая себе установку ни за что не кричать от боли. Нет, он не мог доставить Рамлоу такого удовольствия, ни за что.
Но вместо того, чтобы сразу пропустить по телу лучника ток Брок напялил на него противогаз. Без дыхательного клапана. "Черт подери, опять" - пронеслось в голове лучника, когда он почувствовал, что начинает задыхаться. Вынужденно выдохнув, заставляя прорези для глаз-оконца запотеть. Медленно чувство беспомощности завладевало им, вызывая панику, заставляя думать, что он может спастись, если ему удастся освободить руки. Но Клинту пока удавалось удержать себя хотя бы на краюшке здравого смысла - он замер, не позволяя себе дергать руками. Ему они еще пригодятся, он выберется - как мантру повторял себе лучник, хотя его сознание все меньше и меньше ему подчинялось. Голос Рамлоу уже казался далеким, глаза болели, легкие горели, голову сдавливало тисками. Бартон все же дернул пару раз руками, абсолютно не чувствуя тех травм, которые сам себе нанес, хотя горячие капельки крови уже капали на пол, прежде чем отключится. Так сильно его голова еще не болела, и Бартон не мог разобрать перед тем как отключился - он просто потерял сознание, или все же умер? Не верилось, что все может закончится вот так...
--------------------------------
На самом деле пытать кого-то не так уж и сложно, как может показаться на первый взгляд: просто надо отключить совесть и все прочие подобные "ощущения", да и изучить, как примерно могут реагировать люди на определенные воздействия. Это всего лишь физиология. Вот и Клинт сейчас так сильно стискивал зубы и кулаки, чтобы не выдать себя. Чтобы не сделать приятное своему мучителю. Он и правда думал, что Рамлоу самому нравится крепить все эти электроды к его телу? Что ему так нравится проникать туда, куда судя по всему до этого момента никто и не совался? Интересно, занимался ли Клинт сексом с партнером своего же пола, пока был в цирке? Братишка то его ничего не говорил, тем более, никого не посвящал в такие детали.
- Мне всегда было интересно, что испытывает человек, когда через его тело пропускают ток определенного напряжения. Признаться откровенно, я прошел через многое, но до таких пыток Пирс никогда не опускался. Потому что они окончательно подавляют человека. - Брок прекрасно знал, что такой спокойный тон и нить рассказа успокаивает пленного, вызывая в нем ложное ощущение спокойствия и надежности, ощущение, что он сможет спастись, только стоит уговорить своего мучителя отпустить его. Именно таким чередованием сильной боли и задушевных разговоров, именно этим и покупалось доверие. Не зря говорят о таком явлении, как стокгольмский синдром. И Рамлоу очень надеялся, что в случае с Клинтом его план воплотится в жизнь на все сто процентов.
- Так вот, именно те пытки, что направлены на унижение человека, лучше воздействуют на его сознание. После нескольких дней проведенных в "обнимку" с болью, ты начинаешь представлять собой белый и чистый лист, на котором определенным образом можно написать то, что хочет твой мучитель. Нейропрограммирование штука очень надежная именно потому, что особая программа активируется либо словесным приказом, либо последовательностью действий, который знает лишь сам мучитель, - пока Брок все это рассказывал, он наблюдал, как корчится Клинт. Гордый и такой сильный, он старался держать себя в руках, но страх и нехватка кислорода делали свое дело, и вот вскоре несколько капель крови побежали по чужим запястьям. Клинт наверняка не чувствовал боли. Мозг, страдающий от нехватки воздуха просто не подавал таких сигналов. Для него все было нормально. Точнее, не нормально, но руки должны были волновать лучника меньше всего.
Выждав определенный момент, Брок резко стащил с Клинта противогаз, обхватил пальцами его лицо и прижался к чужим губам своими, буквально вдыхая в него воздух. А когда пленник слегка пришел в себя, то снова был "награжден" тем же противогазом. И так - ровно десять раз: нельзя было допустить того, что клетки мозга начнут отмирать от нехватки воздуха. А эти "поцелуи" на довольно глубоком психологическом уровне должны были привязать "птичку" к Рамлоу еще сильнее. И мужчина дождался того момента, когда подернутые пеленой глаза поднялись на него. Кажется, взгляд стал чуть менее осмысленным? Измотать сознание до такой степени, чтобы пленник не понимал, что творится и воздействовать на него. Да, именно так.
- Итак, твоя работа на ЩИТ принесла только боль и разрешение, ты своими руками привел туда преступницу. Неужели ты не раскаиваешься, Клинт? ЩИТ сделали столько всего, за что стоило бы их наказать, - и когда пленник понял, о чем ему твердят, вот тут Брок и пустил несильный разряд по всему его телу: наверняка чертовски больно, когда разряд бьет тебя изнутри? Именно для того все и нужно было. Его увещевания о ЩИте продолжились еще несколько раз, сопровождаемые ударами тока. Каждый раз все больше. Но не переходя грань, ведь ненароком он мог лишить Клинта возможности в будущем иметь детей. Довольно легкая хитрость - этот метод пытки. Мозг невольно начинает соотносить боль с предметом разговора пытающего. И это очень удобно.
-----------------------------------
Звуки заглохли, вновь, так бывало с ним в детстве. Почти все детство, если быть точнее.. Но сейчас это все было искусственно. Его пытались вымотать. Заставить полностью подчиняться. Он снова попал в подчинение. Наверное дело было в его внешности - пошутил бы он, имея такую возможность. Имея хоть какие-то запасы сознания, резервные батареи, так сказать.
Но нет, Бартон был обычным, пускай и натренированным, человеком - он просто погибал от отсутствия кислорода. И только тогда, когда голова лучника безвольно опустилась ему на грудь, она была наконец освобождена от противогаза.
Что-то горячее и мягкое коснулось его губ, и он получил порцию столь желанного кислорода, не разбирая каким именно образом. Сердце ускорило ритм, разгоняя горячую кровь. Клинт ощутил, как что-то вязко течет у него по руками, и даже успел немного ужаснуться, осознав, что он натворил со своими руками. Его прямым инструментом. Потребуются недели, а может и месяц, прежде чем перетертая металлом кожа будет способна безболезненно выполнять возложенные на нее функции. Это было то, что пожалуй, сломало его больше, чем тот факт, что пытка лишь продолжилась.
Сильные руки вновь и вновь надевали и стягивали с него противогаз, Бартон сбился на четвертом разе, толком и не возвращаясь к осмысленному мышлению вновь. Мужчина перед ним расплывался в расфокусированном взгляде налитых кровью глаз лучника, и продолжал что-то медленно, и даже несколько ласково говорить. Но Клинт был не в состоянии не только понять смысл слов говорившего, он даже не понимал, что это речь - все звуки стали монотонными, и вовсе неразборчивыми.
К десятому разу руки лучника были окончательно растерзаны наручниками и тщетными попытками выбраться из них. Лишь когда передышка увеличилась Бартон прочувствовал все то, что он сам с ними сотворил. Боль была жуткой, хуже нее - лишь моральная, от осознания, что с такими руками он даже в рукопашную-то себя толком не сможет защитить, не то, чтобы стрелять из лука. Но долго обдумать это ему не позволили.
- Итак, твоя работа на ЩИТ принесла только боль и разрешение, ты своими руками привел туда преступницу. Неужели ты не раскаиваешься, Клинт? ЩИТ сделали столько всего, за что стоило бы их наказать - вкрадчиво, почти по слогам произносит Рамлоу, и Бартон думает, что наконец осознал, что ему он ему твердил все это время до этого. Это была явная попытка повлиять на его первую сигнальную систему, как в дрессировке - собаку бьют за провинность и повторяют слово "нельзя", чтобы пес зафиксировал в своей голове, что делать то, что нельзя - плохо для себя же. Даже уставший от кислородного голодания мозг Бартона ужаснулся этому. Из-за того, что он так сильно устал он стал безумно уязвим. Непозволительно уязвим.
Клинт даже не успел собраться с мыслями, как его тело буквально насквозь прошил разряд тока. При всей его выдержке, он не смог сдержать стон боли, который сорвался с его губ. Ток жалил в самых неподготовленных для этого местах. А тот электрод, что находился внутри тела и вовсе заставлял скрючиваться от боли и плакать как побитого сопляка, что давило на самолюбие. Хотя какое тут к черту самолюбие?
Бартону казалось, что от него уже ничего не осталось. Его руки сейчас больше наверное походили на куски раскуроченного мяса на костях, голова раскалывалась, внутренности болели, будто их все разом пронзили миллионом крошечных игл, да так и оставили. Ему казалось, что он истекал кровью, хотя это было не так. Но он был бесполезен. Он уже вряд ли смог бы спасти себя из такого положения. Сердце выло от обиды.
И тут Рамлоу снова повторяет свою речь - и вновь разряд тока. До крови закусив губу, Бартон мычит, выгибаясь на стуле. Ему хочется найти положение, в котором будет не настолько больно, хотя он и знает, что это невозможно, так как "дозы" увеличиваются. Кажется, что передышки между ударами тока все уменьшаются, но на самом деле это не так. Просто боль теперь остается с ним на дольше, и еще немного дольше и еще...
Бартон снова потерял счет тому количеству, сколько через его тело пропустили ток. Он был уже не в силах терпеть и при разряде выл от боли, непроизвольно дергаясь. Слова Брока вновь слились в монотонный гул, из которого Клинту теперь слышалось лишь "Щит, преступник, боль, наказать"...
------------------------------------
Пытки всегда оставались таковыми и неважно, что нужно было узнать. Не важно и то, что чувствовал испытуемый вне этих пыток. Но было то, что стоило всей боли и унижения. Было то, что нужно было заложить в голову пленнику. "Ты не ты, есть только тело, а сознание давно принадлежит не тебе. И тебе нужно уметь иногда возвращать его себе. Иначе ты никто. Просто пустое место".
Да, именно так, в конце концов, он все это затеял для того, чтоб получить себе в руки одного из Мстителей. По сути, лишившись Пирса, ГИДРа слегка пострадала, но и сам Рамлоу мог взять на себя командование. Вот только вернуть чертового песика Баки и все. Все будет просто отлично. А Клинт, из которого можно лепить все, что только захочется - станет его козырным тузом в рукаве.
- Быть одиночкой не так больно, чем быть униженным и используемым. Что дал тебе ЩИТ, кроме боли и травм? Большая часть твоих ран нанесена ими: быть может не прямо их руками, но косвенно. Почему ты попал в плен к тому божку? Почему именно тебя выбрали, как цель для этого воздействия? Ты связался не с теми людьми. Кто ты среди всех этих улучшенных солдатов и прочих супергероев? Твои руки не так сильны, а тело - не восстанавливается так же быстро. Они презирают таких, как ты. Презирают и используют. Где же твоя свобода, Бартон? Где твоя гордость, Клинт? - Вы знали, что если довольно часто и проникновенным голосом повторять человеку его имя, он начинает ассоциировать вас со своим другом? Или тем, кого он никогда не ранит и не предаст. Это просто, стоит только попробовать. Попробовать и никогда больше не отказываться от этого.
Брок наслаждался тем скуляжем, который сейчас издавал Клинт. Он любил пытки, что уж тут говорить. Но когда жертва была настолько податливой, так отзывалась, ерзала и пыталась как-то снять, уменьшить свою боль - это было просто неповторимо. Собственное возбуждение росло с каждой минутой, как воздух полнился криками боли. Наверное, это чертовски неприятно и унизительно, когда ток бьет тебя изнутри. То самое "местечко", которого ты до этого раза не касался. Забавно. Чертовски забавно.
Рамлоу смотрел на Клинта и медленно приходил к осознанию того, что он не отдаст лучника ни одному из будущих своих руководителей, как это произошло с Баки. Подумать только, один из лучших исполнителей и они так прокололись, послав его за Роджерсом. А вот с лучником этого произойти не должно было.
Мужчина неторопливо расстегнул собственную ширинку, извлекая напряженный орган и ухмыльнулся. Ему хватило всего нескольких резких движений, чтобы кончить. Капли спермы сейчас тускло поблескивали на чужой коже, придавая пленному гораздо более привлекательный вид. Все должно быть именно так. Когда ты привязываешься к пленнику, твои силы становятся больше. "Теперь осталось лишь слегка скорректировать его сознание". Застегнув штаны, Брок двинулся вперед, чтобы перейти на интимный шепот.
- ГИДРа не хочет развязывать войн, но они необходимы, чтобы не было всего того ужаса, что испытывают люди. Один десяток террористов не стоят сотен тысяч простых людей. Никто не будет плакать по преступнику. Мы лишь предотвращаем то, что должно случиться. Мы действует на опережение, но почему-то людей это пугает. Не стоит бояться той мощи, частью которой ты скоро станешь. Мы лишь хотим сделать мир чище, - да уж, такие формулировки его веселили, но лучше всего подходили для закладывания их глубоко в сознание. В то время, как Рамлоу произносил все это глубоким, почти бархатным голосом, он освобождал Клинта, стараясь как можно более аккуратно убрать все электроды. Руки лучника тут же оказались перевязаны и обработаны антисептиком. Все для того, чтобы ГИДРа ассоциировалась для него с заботой.
- Встань, Клинт. Встань и иди вперед.
--------------------------------------
Марево перед глазами не прекращалось, казалось, что Бартон потерял даже способность четко различать предметы. Он даже не сразу осознал, что пытка закончилась. Голос рядом уже не раз произнес его имя, будто бы ласково пытаясь привести в чувство.
- Барни? - хрипло вырвалось из лучника первое, что пришло в голову. Но ему, на самом деле сейчас было не так уж и важно, кто там, перед ним. Его боль уменьшалась, его больше не били током, а значит - его мечта уже была близка к исполнению. Ну или он просто умирал.
Но сердце работало прекрасно, легкие полностью раскрывались при дыхании и он более не задыхался. Бартон даже смог почувствовать как на него капнуло что-то теплое, почувствовать, но все еще не рассмотреть. Он устало закрыл глаза, безвольно свесив голову на бок, размеренно дыша, ему хотелось покоя. Просто немного покоя, пока он не в состоянии двигать поврежденными руками. Пока внутренности болят от тока. Пока голова гудит от отсутствия кислорода. Но он все еще чувствовал какой-то несколько странный вкус на своих губах. Ему сейчас казалось, что это был просто вкус самого воздуха, терпкий, горьковато-сладкий.. Как после крепкого табака.
- Кто ты среди всех этих улучшенных солдатов и прочих супергероев? Твои руки не так сильны, а тело - не восстанавливается так же быстро. Они презирают таких, как ты. Презирают и используют. Где же твоя свобода, Бартон? Где твоя гордость, Клинт? - слышал он эти вопросы не в первый раз. Он сам их себе задавал.Он сам себя терзал мыслями о том, что среди всех этих героев земли он - лишь второй сорт. Казалось, что его сейчас просто прочли как книгу, без разрешения забравшись куда-то в глубинное, никому не раскрытое до этого. Клинт почувствовал себя еще более не уютно.
Бартону просто хотелось покоя, но голос не прекращался. По тембру Клинт понял, что это все-таки был не Барни. И его все еще это не сильно волновало. Вот будь это его рыжий непутевый брат - тогда бы он может и открыл хотя бы один глаз, заставил бы себя посмотреть в глаза ему. Но сейчас.. Лучник посчитал, что напрягаться ради того, чтобы посмотреть на своего спасителя, которого он все равно сейчас не запомнит и не узнает толком - бессмысленная трата времени.
Слова Брока медленно окутывали его податливое сознание, оседая где-то в глубинах, такими, как есть, не осмысленными, принятыми за аксиому. Лучник открыл глаза только тогда, когда почувствовал, что его освобождают от электродов, и лишь проскулил осипшим голосом "Больно, больше не могу", а когда Рамлоу начал обрабатывать руки, он искусал губу в кровь, снова закрывая глаза, морщась от жуткой боли, хотя она, на самом деле уже и была гораздо более терпимой, по сравнению с тем, что он чувствовал бы, если бы был в нормальном психическом состоянии.
- ...Мы лишь хотим сделать мир чище, - произнес Брок, и Бартон, все так же склонив голову на бок, посмотрел в его глаза. Яркие, темные, осмысленно смотрящие на него самого. Клинт не мог понять почему он сам был в таком полуживом состоянии, и был не в состоянии осознать что-то из того, что было сказано ему до этого. Как и то, что было до того, как он оказался тут, в этой комнате. Он ведь как-то оказался..? Мысли разбегались от него, не позволяя сосредоточиться, и лучник снова поморщился. Пытаться сейчас думать о чем-то серьезнее и сложнее, чем 2+2 было подобно мазохизму.
- Встань, Клинт. Встань и иди вперед. - Брок дал ему свободу. Бартон наконец мог уйти. Уйти от этой пронизывающей каждую клеточку тела боли. Уйти от этого внутреннего страха. Он мог быть свободен. И он станет.
Шатко лучник поднялся на ноги и попытался сделать шаг навстречу мужчине, но ноги предательски подкосились, заставляя Клинта под весом собственного измученного тела завалиться на пол со стоном. Прохладный бетон сейчас был мягче, чем когда-либо, несмотря на то, что на теле явно появятся не малые метки после такой "встречи". Тело не хотело слушаться вновь, как, впрочем, и сознание. Лучник почти немедленно отключился, закрыв глаза, и обмяк ровно там, где и приземлился.
----------------------------------
Все шло именно так, как и должно было идти: Бартон, получив свою долгожданную свободу, даже не стал задаваться вопросом, а кто же его спаситель? почему Брок, который мучал его до этого момента, сейчас отпустил и позволил пленнику уходить, куда глаза глядят? Но это было совершенно неудивительно, ведь едва ли сейчас лучник мог осмыслить все то, что произошло с ним. Боль заменила прочие ощущения и эмоции, стала его проводником в другом мире и позволила отключиться.
Но до этого момента Брок услышал такие прекрасные для его слуха слова мольбы. Он и правда довел Бартона до того состояния, когда лучник не мог скрывать свою боль. Это было просто прекрасно: садист внутри Рамлоу был удовлетворен на все сто процентов. Еще немного, и состояние Клинта стало бы тем самым прекрасным побегом, которого все и добиваются. Выбрался телом, но не духом и не знает, как жить дальше. Это стимулирует не хуже пары порций кокаина прямиком в мозг. Брок мог сказать, что это его личная победа. Только так и никак иначе. То, что не получилось у божка с его гипнозом, было сделано простым человеком. С одной лишь оговорочкой, что тот был прекрасным агентом. И умел просто превосходно манипулировать чужим сознанием.
Когда Бартон сделал шаг и завалился вперед, мужчина подхватил его: не хватало еще, чтобы лучник себе при падении нос сломал или травмировался сильнее, чем Рамлоу мог ему позволить. Сильнее, чем мог травмировать его сам Рамлоу. Да, именно так - собственнические мысли уже полностью овладели сознанием агента, он не отдал бы Клинта никому. И сейчас, подхватив его на руки, бережно и словно какую-то статуэтку из хрупкого фарфора, понес его в ту комнату, что станет для Бартона его собственной.
***
Спустя 12 часов
***
Это было несложно: принести лучника в комнату и осторожно обмыть его, чтобы не оставалось никаких следов. Потом приложить мазь на раненные запястья, которые были истерзаны гораздо больше, чем на то рассчитывал мужчина, а потом уже переодеть Клинта во что-то более домашнее, но при этом довольно свободное. Футболка Брока была лучнику велика, но штаны, которые тот забрал из чьего-то гардероба, оказались впору. Нужно было создать полное ощущение того, что все было спокойно. Пытка была, он будет помнить, но более приятное пробуждение оставит в его сознании след.
- Агент Бартон, просыпайтесь, вы едва не опоздали на ковер, чтобы доложить о своих успехах, - несколько ключевых моментов в его пробуждении: назвать жертву по имени, в той форме, к которой она могла привыкнуть и запустить механизм, который должен примирить лучника с мыслью, что ГИДРа его работодатель. А Рамлоу - непосредственное начальство. Еще нужны были в будущем несколько миссий, когда Клинту придется спасать Брока и тогда он будет готов на все сто процентов.
"Этот уникальный материал практически готов, но из Бартона все еще можно лепить то, что только захочется. Податливый, но между тем стойкий - удивительная комбинация. Кажется, что очень сильно повезло с ним".
- Агент Бартон, вас ждет миссия.
------------------------------------------
Клинт не помнил, как оказался в кровати, как переоделся и уж тем более не мог узнать обстановку того места, где находился. Сонно осматриваясь он потер глаза рукой. И только в тот момент, когда он увидел свое запястье, он осознал, что оно аккуратно забинтовано, и даже фактически не болит. Память резанула по его успокоившемуся сознанию, напоминая каким именно образом он травмировал свои руки. Холодный пот выступил на спине, заставляя футболку, которая была велика на пол размера точно, неприятно липнуть к телу.
Отгоняя от себя эти мысли Бартон поправил футболку, дабы отлепить её от себя, и, как это обычно бывает, от вещи пахло. Не порошком, хотя она явно была чистой, а чем-то другим. Опустив нос в ворот футболки, он прикрыл глаза и наконец осознал, что это был за запах. Лучник открыл глаза, и готов был поклясться, что Рамлоу распирало от смеха от увиденного. Бартон оскалился, вставая с кровати.
В висках стучало будто в барабаны, кровь бурлила, Бартона сейчас одолевало такое количество эмоций, что он просто не мог осознать их, и выделить хоть одну доминирующую. Он готов был реветь от боли, разодрать все, что будет на его пути, от застилавшей глаза агрессии, ему хотелось покоя и движения одновременно. Лицо же его было лишено всяких эмоций, он тупо пялился в пустое пространство. До тех пор, пока его не окликнули снова.
Кровь будто бы стала еще горячее, пробуждая мужчину, вытаскивая его из распутывания клубка его собственных эмоций. Довольно резко он поднял голову на голос, звавший его. О, теперь он мог узнать его из тысячи, и даже наверное сотни тысяч.
Рамлоу. Снова эти холодные черные глаза и хищная улыбка. Прыжок - и Бартон впечатал его в стену, нависая, почти вплотную приблизив свое лицо к лицу мучителя. Несмотря на слабость во всем теле, после пыток, несмотря на боль в руках, он крепко держал Кроссбоунса. Клинту хотелось придушить Брока, как тот сам с ним поступал, перегрызть ему глотку, забить до смерти, лишь бы эта ухмылка превосходства сползла хоть на миг с его лица.. Бартону хотелось уничтожить Рамлоу и физически и морально .. Но вся его искаженная психика не могла задержаться на одном варианте исполнения мести, вместо этого все больше и больше распаляя мужчину различными картинками возмездия. А ведь Рамлоу сейчас даже не сопротивлялся, знал, что Бартон не сможет ничего сделать. И это было правдой - Клинт отскочил от мужчины так же резко, как и схватил его.
По щеке внезапно для Бартона побежала слеза, быстро поймав её рукой он с удивлением посмотрел на нее, а затем перевел взгляд на Рамлоу, когда его собственные губы расплылись в хищной улыбке. Продолжая с той же не адекватной хищностью и почти животным вожделением смотреть Броку в глаза, мысленно если не расчленяя его, то уж точно раздевая, Бартон слизал слезу со своей руки, и хрипло произнес - Так какие будут приказы на сегодня?
Так просто. Вот, он сказал это. Внезапность, с которой он согласился принимать эти самые приказы, должна была поразить его, но что-то внутри щелкнуло, как тумблер, от голоса Брока, просто от звука его голоса. От голоса, который звучал в его голове во время мучений, который не прекратился и во время бредового сна после них. Глубоко внутри, наверное, ревел от боли и унижения настоящий Бартон. Тот, который с детства проникся идей спасать мир. Тот, который всегда знал, кто такие плохие парни, и точно знал, что именно такой стоит сейчас перед ним.
Но тот Бартон, что сейчас правил балом, был на самом деле способен подчиняться, выполнять то, что от него ожидали. А может даже и больше. Зависит от того, как его попросят. И кто. А остальное... - это была его работа.
Сделать этот мир чище